С утра Бус очень жалобно рассказывал о том, что ему не дают. Снова и снова. Его лицо стало более широким, он понемногу выравнивает его с боками, пытается соблюсти пропорции. Он завывал так, что щемило сердце, и, если бы не его толстое отвислое брюхо, я бы ему поверил.
Юнона с утра ругалась матом и закатывала истерики, лезла на стены, обижалась на весь мир и особенно на Буса, а Бус ничего не понимал и недоумённо пожимал лицом.
Шесть дней назад была весна. Вчера была осень. Сегодня пришла зима. Год сменился за неделю. Кажется, что год начался много лет назад, где-то в другом далёком месте, а мы сидим на голове змеи и смотрим, как она ест себя за хвост. А хвост всё не кончается.
Скоро наступит сентябрь. Где-то в далёкой-далёкой галактике.
«Мы с ней играли двух ниндзя, которые фехтуют на зонтиках. А она испугалась и весь номер забыла! Она мне: - "Саша, извини, это моё первое выступление!", а я ей *С чувством*: - "Ты ДУРА! Нам теперь обоим по двойке - мне и тебе!» Вот так накрывается высшее театральное образование.
Это полная бочка безумия и отвязный махач. Будет весело, вот увидите, нам будет весело.
День начался очень рано. В это время дни обычно не начинаются, но иногда заканчиваются. Как много вокруг не спящих людей! Как мало осмысленных лиц! Станция "Лечебный". Вижу в окно указатель - "Крематорий 200 м". Небо серое, теплое, как флисовый плед. Взлётная полоса. В мыслях я далеко и высоко. Никаких грязных мыслей. Ты же мой котик, да не перелётный. Путь ближний, да дорога дальняя. На дороге нас уже ждали. Встретили маханием хвоста и добрыми глазами, провожали лапами.
Чудо. Я видел настоящие маленькое (несколько тонн) чудо. Я трогал его, я ходил по нему, я его делал. Оно прекрасно и пахнет деревом. Оно в снегу. Оно прячется, но оно выше всех, и я прячусь в нём без труда. Это прекрасно, как мамонт. Или даже два. Небо накрывает, как лавина, его режут самолёты, просвечивают луны, Млечный путь делит надвое.
Я как маленький муравей, всё таскаю, таскаю, таскаю. Чудо всё больше. Я никак не могу на него налюбоваться. Из чердака видны все окрестные холмы. Я думаю, что я буду спать именно тут. Здесь тепло и дуют ветра. Духи воздуха будут петь колыбельные, печная труба будет греть, высокие сосны спрячут от дождя.
Кстати, я неплохо готовлю. Опять.
В городе жарко. Как в трубе коллектора и пахнет не лучше.
Орфографические ошибки и опечатки. Так завершается день.
В ее глазах - сила песцов, В ее плеере не умер песец. Ее ладонь зажата в песец, В кулаке - телефонный песец.
В ее доме - вечный песец, В ее комнате на стенах песцы. Его номер, как код от песца В трубке слышны слова: Е-е-е-е, есть еще здесь Хоть кто-то Кроме песца? Есть еще здесь хоть кто-то:
В ее сумочке - мамин песец, В ее тетради - чужие песцы. Ее день прошел, как песец, В ее мечтах всё как у песцов. Её отец пушистый песец, Её сестра пушистый песец, Она сама пушистый песец, Она кричит в темноту слова: Е-е-е-е, есть ещё здесь Хоть кто-то, Кроме песца?
Снова, как всегда внезапно, подкралась зима. Пришел холод, запахло по-зимнему. Снежный кот быстро-быстро натряс с хвоста много снега, и за окном как будто пришёл и разлёгся всеобъемлющий белоснежный пушистый песец. Мы спрятались в чужой норе вместе с котами. Маленький толстый Фубус и глупая мягкая Суслюна, похожая на рахат-лукум, помогали нам изо всех сил: они давили, они лазили, прыгали, бегали, тихонько пискали, особенно ночью, аппетитно хрустели, лазили в кефир и в шкаф. Мы утомляли их на разные лады, хватали за лапы и гладили за шерстку, не давали спать, а они смотрели на нас тупыми давлеными мордами, обещая насыщенный ночной моцион. У Суслюны до конца не втягиваются когти, поэтому она не умеет ходить тихо. У Фубуса толстая попа, поэтому он не может запрыгнуть на комод. Суслюна любит норы и охотиться. Она лежит на книгах, свешивает лапы и хвосты, подкладывает ноги под подбородок. Её можно гладить против шерсти. Фубусу всегда не дают. Всем дают, а ему не дают. Он часто плачет. При этом он всегда знает, когда дают, и надеется, что в этот раз ему всё-таки дадут. Он с надеждой заглядывает в глаза, но мы не поддаёмся. Они очень милы и весьма гнусны. Они часто врут, но они забавные. На них весело ронять подушки. Они смешно падают. Суслюна тянет лапу к украшениям, сидя на комоде, жалобно плачет, не может достать, шмякается на пол, прячется. Фубус всегда оказывается за спиной и внимательно смотрит, как в фильме ужасов. У них человеческие лица. Под кучкой разлапистых елей нет снега, там ещё осень, и даже как-то теплее. А в мире, оказывается, есть много вкусных рыб (не язь). И я умею их жарить. Мы нашли артефакты на затерянном острове прежде, чем он погрузился в пучину. Потому что мы банда! Орден Порядка стройными рядами гонится за легионами Инферно, а за мной гонятся мои мысли. Сонное подсознание очень хочет получить контроль над телом и уронить его в сон. Чувствую себя как тупухоль и зевотное. Почему-то очень хочется впасть в спячку.
Сквозь улыбку мою, сквозь мой радостный смех Проступают слезами дожди октября. Моё сердце знает и помнит о всех. Я надеюсь, что это не зря.
Хорошо стоять в толпе, ожидая неизбежного – не холодно, сухо и не дует, что осенью очень полезно. Затем внутрь, скорее, тепло, быстрый досмотр, раздеться и быстро-быстро рвануть в зал, поближе к сцене. Непередаваемые ощущения часового стояния в толкучке перед сценой. Народ заскучал минут через двадцать, и оставшееся время мы наслаждались групповыми шатаниями, волнами и уминаниями. Забавно наблюдать, как колышется впереди стоящий ряд. Потом пошла музыка, и мы сошли с ума. «Главное – продержаться три первых песни, а потом будет легче», - ободрил меня опытный товарищ. А потом звук переполнил меня с горкой, и резко стало на всё плевать. Я так люблю свою страну. Восторг, чистый, взлёт, похожий на падение. Мы с тобой одной крови, отпусти меня, слышишь? Думай головой, думай. Пока ты спал, пока ты спал, не спи, отмёрзнешь. Смысла много, причём он такой, понятно-злободневный, от него скрючиваются извилины в мозгу и шевелятся волосы на голове. И всё просто – либо ты хочешь и делаешь, либо сегодня последний день, чтоб исправить то, что можно было исправить вчера. Безо всяких мухрю. Время - вода. А сколько, ты думал, ты будешь жить? Тот, у кого есть мозги и руки, никогда не пропадёт от голода и скуки, помнишь? Уж коль все мы смотрели, как этот мир стирают, значит - чёрт с ним. Падать не больно, вставать - легко. Горим, чтобы светить. На последней песне все в зале присели, опустившись к полу, и раскачивали вытянутыми вверх руками. Приятно было ощутить чувство общности и сопричастности. Может, теперь станет чуть меньше одиноких людей? Телеклуб характерен своим неудобным расположением, долгим ожиданием на входе и медалями за штурм гардероба. Также рядом имеет отличный лесопарк, в нём стоят таинственные печальные деревянные фигуры .Телепорт бы ещё, а то по вечерам ни одна собака оттуда не едет. Сорвал голос, разболелось горло, назавтра отваливалась шея. Жизнь прекрасна, и всё в наших руках. Иисус был революционер. Аминь.
В субботу наконец-то привезли вторую половину бруса и досок - теперь для постройки стен всё готово. Жаль, что это были, похоже, последние тёплые и сухие выходные в году. Фундамент сиротливо разлёгся в своей ямке - ему уже давно скучно, мокро и одиноко). Вечером я впервые в жизни увидел Млечный путь и долго стоял с задранной головой, пялясь в глубокое тёмное небо. Загадал желаний под пару падучих звёзд.
В воскресенье сходил в церковь - впервые за шестнадцать лет. Внутри симпатично и пахнет приятно. Возле церкви мы оказались случайно - товарищи рисовались героями местных спецслужб перед детьми из воскресной школы, а я фотографировал их героические и одухотворённые лица. Они-то не знали, что будут в церкви выступать). Отобедали в местной трапезной, накормили простой, но сытной едой. Едальные заветы мы не соблюли, но голоса при разговорах понижали.
Утро пахнет первым снегом. Низкие свинцовые тучи нависли над городом.... уууу! Но это было давно и не сейчас. Ещё недавно на природе было тепло, уютно и лежала небольшая тыква. Полная луна освещала окрестные сады, поля и леса. Полупустая электричка везла меня сквозь густую темень, и на душе было так хорошо и спокойно, как бывает всегда, когда я возвращаюсь. Первый снег робко и незаметно сыплется с неба - это снежный кот осторожно трогает лапой землю. Он давно не был здесь и теперь проверяет, всё ли в порядке. Скоро, уже совсем скоро он начнёт трясти хвостом, и засыплет нас снегом, внезапно, как всегда). Хорошая и увлекательная книга в неважном переводе радует моё сердце. Хорошо, когда есть в жизни маленькие радости, эдакие небольшие комочки счастья, которые можно раскусить одним укусом и не надо долго жевать, не правда ли? Во всём этом уйма скрытого смысла, факт. Но верно и другое - смысла в этом нет и не будет, ибо смысла нет вообще ни в чём и никогда.