Вот мы сидим такие, в ус не дуем, починяем примусы, хвостами помахиваем беззаботно так, а между тем Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое! И хоть бы хны ему, что самое ужасающее. Я б на его месте так огорчился, что даже бы кушать не смог и с постели не встал. Замза тоже не смог, но не сразу, и он-то не огорчился ни разу, а ползал по потолку и стенам как по твёрдой земле, прятался под диваном и одеялом, как будто так и надо, запускал свои быстро шевелящиеся лапки ко мне в мозг.
А ещё я понял, почему здоровенного гнусного жучилу на верхнем уровне Монастыря зовут Грегор. Это ведь он, правда, прибавивший наглости. И стульев больше не боится.

А ещё я понял, почему здоровенного гнусного жучилу на верхнем уровне Монастыря зовут Грегор. Это ведь он, правда, прибавивший наглости. И стульев больше не боится.
