В ту ночь, когда сгорела Хром, я лежал без сна в своей каюте и смотрел в бездну, а бездна смотрела в меня. Жара стояла удушающая, вязкая, зыбкая. За окном было второе мая, а перед окном был я - а ещё целая бесконечность без начала. Хром полыхала так ярко, что ночь сменилась днём, будто взошло солнце, а может, и не одно, а целых два. Свет заливал всю бездну от края до края, и глаз бездны было не видно, но я знал, что она глядит в меня, чувствовал в себе её взгляд. Он был холодный, как межзвёздное пространство, и рассекал жару, как волнорез режет набегающие на берег волны. Только благодаря ему я был ещё жив, иначе сгорел бы вместе с Хром; так жарко горела она, что не вздумай бездна поиграть со мной в гяделки, я бы вспыхнул, как спичка.
В стекле каюты отражалось лицо, и, хотя я знал, что это моё лицо, оно казалось мне незнакомым. Словно в стекле отражался кто-то другой, а может, я сам - вовсе не я, и у меня просто не могло быть моего отражения. У отражения были синие глаза, но у меня никогда не было синих глаз. Они могли быть какие угодно, только не синие, это я знал твёрдо. Синие глаза - у бездны. Это от них веет холодом.
Мои волосы стали сухие, как солома, а кожа раскраснелась, но я не чувствовал боли от ожогов. Будто меня достали из морозилки и закинули плавать в медленно закипающем бульоне. Снаружи жарко и нечем дышать, нутро приморозила бездна, тысячей синих хрусталиков льда, что у неё вместо глаз. В каюте тесно, но почему-то мне это совершенно безразлично. Кажется, что уже целая вечность прошла, и вот-вот начнётся другая.
*****
Далеко внизу догорает Хром.
Боги, как же мне жарко.
В стекле каюты отражалось лицо, и, хотя я знал, что это моё лицо, оно казалось мне незнакомым. Словно в стекле отражался кто-то другой, а может, я сам - вовсе не я, и у меня просто не могло быть моего отражения. У отражения были синие глаза, но у меня никогда не было синих глаз. Они могли быть какие угодно, только не синие, это я знал твёрдо. Синие глаза - у бездны. Это от них веет холодом.
Мои волосы стали сухие, как солома, а кожа раскраснелась, но я не чувствовал боли от ожогов. Будто меня достали из морозилки и закинули плавать в медленно закипающем бульоне. Снаружи жарко и нечем дышать, нутро приморозила бездна, тысячей синих хрусталиков льда, что у неё вместо глаз. В каюте тесно, но почему-то мне это совершенно безразлично. Кажется, что уже целая вечность прошла, и вот-вот начнётся другая.
*****
Далеко внизу догорает Хром.
Боги, как же мне жарко.